Денис Бобков продолжает освоение соляных подвалов Китай-города. Под пабом Black Swan открылась «Тайная комната» – бар с чарующей эстетикой тёмного средневековья и готических храмов. Попасть в него можно только через Black Swan – спуститься по лестнице, пройти по коридору, полному горячего воздуха, за которым следует дверь в почти двухсотметровое сводчатое помещение.
Ощущение на входе – будто попал в роман Умберто Эко о найденной монахом древней рукописи. Пространство тематически поделено на пять залов, и над входом каждого выведено название латинскими буквами: «Алхимия» с её многочисленными, покрытыми вековой пылью склянками, «Исповедальня» со спадающей складками портьерой на входной группе, точь в точь повторяющей фасад классической исповедальни, «Кухня» с печью и длинным столом, бар с органными трубами и главный зал со старинными витражами.
С одного из витражей всё и началось. Датированный 1863 годом, он стал первым в коллекции экспонатов, когда его спасли из лондонской церкви Святого Иоанна в Баттерси (в 1950 г полуразрушенную церковь разобрали – в неё попала бомба во время второй мировой войны). Благодаря этому приобретению и родилась концепция бара, которой вторили следующие находки.
Церковным скамьям, расставленным за столами здесь же в общем зале, около 200 лет, их забрали из церкви в ирландском городе Килкенни. Во время матчей и трансляций столы будут убирать, а скамьи выстроят в классические церковные ряды.
Но внимания заслуживают все залы. В «Колокольне», например, висит казарменный колокол конца 19 века. Гостям даже разрешают ударить в него, но сопровождают просьбой – только один раз. Бренд-шеф Артём Мухин (Bambule, Black Swan, Botafogo), придумает отдельное меню для этой атмосферно затененной комнаты, оформленной с налётом торжественности: единственный круглый стол под белой скатертью, сервированный свечами и столетней посудой Villeroy&Boch.
Роль самого укромного места отвели, разумеется, «Исповедальне». Даже официанту не позволено заходить дальше линии стола. Вход для гостей находится справа (как для настоящих исповедующихся), а для сотрудников заведения – слева. Стены украшают гобелены из Франции с изображениями диких животных (тех самых, чьи морды наделены удивительно человеческой мимикой), а на окнах установлены чугунные решетки из методистской часовни в северном Уэльсе. Под ними на подоконнике лежит именная библия, раскрытая посередине, а её страницы придавливают очки в винтажном кожаном очочнике – такие детали показывают с какой тщательностью создатели проекта подошли к воплощению задуманных интерьерных образов.
Менее уединенно можно расположиться в просторной «Алхимии» – за коммунальным столом вокруг аппарата, исходящего паром, либо на «Кухне» рядом с погребом за стеклянной перегородкой. Сейчас там сложены бочки со старинной вискокурни с фирменным пивом внутри – их будут откупоривать для гостей раз в год на день рождения «Тайной комнаты», а вскоре появится каза – специальное устройство для хранения вина в бутылках.
Если расположиться за баром, можно подробно рассмотреть встроенную органную панель, купленную в специальной мастерской в графстве Линькольншире.
Меню предлагают общее с Black Swan, но это временно. Артём Мухин придумает достойные самобытности заведения блюда, после того как вернётся из путешествия во Францию, которое призвано вдохновить его на новые кулинарные бестселлеры. Пока рекомендуем проверенные хиты: тартар из говядины с каперсами, посыпанный сверху крошкой орехово-сливочного пармезана и дополненный кусочком багета с хрустящей корочкой (870 рублей); нежную атлантическую скумбрию, приготовленную в печи, сопровождаемую воздушным кремом из картофеля (650 рублей); тонкие слайсы сочной пастрами из говядины, заключенные между двумя ломтиками подрумяненной на открытом огне бриоши, с густым сладко-солёным терияки-майонезом (810 рублей).
Зато коктейльная карта от Виталия Бганцова (Veladora, Botafogo, «Вода») составлена уже специально для «Тайной комнаты». Напитки разделены по жанровым направлениям: классические миксы, коктейли на пиве, и негрони. Среди первых - тропический виски-сауэр на ананасовом кордиале, из пивных вариантов – «Московский мул» на водке, имбире и воздушном апельсиновым лагере, в разделе с негрони – от классики до лёгкой замороженной версии под легкомысленным названием Negroni Frappe.
